В июле 2016 года Россия декриминализировала нанесение побоев без отягчающих обстоятельств и сделала их административным правонарушением, наказуемым штрафом или задержанием.
[1]Наступил 2021 год. Домашнее насилие в России все еще декриминализировано. Недавно мне приснилось, что я была на судебном заседании по поводу домашнего насилия. Я была истицей. Проснувшись, я посмотрела на себя в зеркало и поняла, что моя история всегда меньше и больше этого закона. Я родилась и выросла в СССР (он же Советский Союз), в стране, которая существует только в нашей памяти, на её периферии - на Северном Кавказе, в одном из советских мест для отдыха. Этот район стал курортной зоной под властью Российской Империи - после успешного военного завоевания и колонизации Кавказа в результате жестокого подавления сопротивления коренных жителей в 19 веке. В конце 1980-х, живя на этой курортной периферии Советского Союза, мы воображали себя еще одним центром - местом, куда приезжали отдыхать люди со всего СССР. Среди советских мест отдыха мы были многоязычным и многокультурным центром, окруженным минеральной водой, высокими горами и близлежащими лыжными трассами. Мы были теплым и красивым севером советского юга, в нескольких часах езды от Черного и Каспийского морей.
Я достигла подросткового возраста, когда Союз быстро распадался, превращаясь в во что-то другое - в уже не существующий союз. И изначально мы, подростки и молодые люди, были взволнованы этими изменениями, даже если наши дедушки и бабушки их ненавидели. Для нас каждый день пах и сулил вкус чего-то нового и непохожего; жизнь была одновременно волнующей и опасной. Мы хотели веселиться, путешествовать по миру и тратить доллары, которые удалось обменять на рубли у иностранных студентов в университете. Самостоятельно перешитая одежда, секс, наркотики, диско- и видео-бары – это в значительной степени описывало нашу повседневную жизнь. Это было тогда. Затем пришла экономическая нестабильность и проблемы; затем - война в Чечне; затем - миграция и иммиграция. А потом пришло сейчас, когда я живу в стране, расположенной на другом конце земного шара от моей родины.
Я стала матерью и исследовательницей. Я путешествую во временном, географическом и лингвистическом пространстве весь день, каждый день. Я стараюсь учиться вместе с миром и у него, но то, что я узнаю, всегда неполное. Хотя я беру свое тело с собой, куда бы я ни шла, я стараюсь не слушать и не смотреть на свое тело. Вместо этого я сосредотачиваю свое внимание на внешней стороне моего тела, на социальном. Но иногда мне не удается избежать того, чтобы мое тело смотрело на меня через зеркало, и я вижу. Хотя зажившие раны и сросшиеся кости могут оставаться невидимыми, невозможно спрятаться от глубоко физической и очень видимой уязвимости моего тела, его шрамов.
Когда я смотрю на свое тело в зеркало, то, что я вижу, мне не нравится то, потому что мое тело полно историй, которые я, возможно, не хочу вспоминать: истории об историях - меня, других, стран, живых и мертвых. Даже если какие-то из этих историй усеяны счастливыми воспоминаниями, они всегда тревожны и неприятны. Эти истории часто связаны с насилием, для меня запечатленным на теле - теле, принадлежащем мне и истории: история насилия - это моя история.