tags: Деколонизация, Исследования, СССР, Армения

Я сделала аборт – соседка сделала, она врач. Сделала не в клинике, документы надо было оформлять. Так, соседний подъезд. Когда шла домой, свекровь стирку затевала. Я ее просила не делать этого, мы купили новую стиральную машину, которой она не умела пользоваться. Я пришла домой, чтобы лечь, смотрю – а там пена из стиралки уже в подъезд выходит. Вместо того, чтобы лечь, я продолжила стирку, до одиннадцати часов вечера. Все ноги мокрые, свекровь легла, а я все полы вытираю.

Потом легла. На второй день сильные боли. Обычно кровь очищается, а у меня ничего не выходило. Пришла мама, пошла в мою комнату. Я ее обманула, сказала, приступ почек. Вечером стало очень плохо, температура сорок, муж позвал соседку, та говорит, надо позвонить врачу.

Врач поняла, что что-то пошло не так, потому, что со своей стороны она все сделала как надо.

Я села в постели, мне больно, реву, мну от боли подушку. Вдруг что-то попалось жесткое. А на работе уже говорили – какая-то женщина нашла у себя... Я подумала, что это тоже... Заставила снять, наволочку распороли, внутри - тончайший батист. Открыли, там пух, бумага сложена, в бумаге тоже пух и какие-то иероглифы, читать не могут. Турецкое или арабское. Свекровь мне подложила!..

(Свекровь умела колдовать?)

Я не знаю, но говорили, что она увлекается этим. В деревне все делают, все умеют. Свекровь умела что-то делать. Никто из племянниц ее не любил, все называли ведьмой. Я порвала это все и бросила в унитаз. С тех пор ничего не находила. И не искала. Переехали, и жизнь стала другая. Вообще, могут в одежду зашивать. Подкладку распорят и внутрь положат, заново пришьют. У знакомых делали, на работе женщине сделали, чтобы с мужем разлучить. Она случайно нашла.

(Почему свекровь могла такое на тебя сделать?)

Свекровь хотела соседскую девочку в жены. Она так и говорила: «глаз мой остался на деревенской девочке», даже спустя много лет.

Пару раз было такое, что находили тухтугир. Нашли в подушке. Выглядело как ниточки. Видно, что не просто так замоталось, а кто-то это сплел. Это порча. В воду выбросили - говорят, надо сжигать или в воду выбрасывать. Мы находили нитки, по-моему, цветные были. И зерно было. Не знаю, какое-то зерно - горох, чечевица, что-то такое.

Сказали, что это, чтобы дрязги дома были, чтобы неспокойно было, чтобы были разговоры. Или еще - перья, которые как будто сплетены были.

На 16 лет мама подарила мне золотой маленький ключик. Потом о нем забыли, где-то лежало. Мама подметает – а дом старые, пол из досок,и откуда-то, то ли из-под плинтуса, то ли откуда, вылетело что-то сложенное. Бумажка. Мама открыла, там был мой ключик, поэтому подумали, что на меня было сделано.

Мой ключик лежал, были иголки, и все цветной ниткой замотано. А когда развернули бумагу, там было на старом русском написано, непонятно, только «Боженька» было написано. На старом русском, непонятно. Такое впечатление, что просили боженьку что-то на нас наслать. Маме сказали, что это было сделано, чтобы я никогда не имела свадьбы. Заговор был, чтобы я осталась в этом доме. И так получается, что я возвращаюсь в этот дом, и свадьбы у меня действительно не было. Я выходила замуж без свадеб. Я так подразумеваю, что это моя бабушка сделала, только она приезжала. С нашим домом часто такое творилось.

(А вы догадывались, когда находили, кто порчу насылал?)

Ну, знали, что какая-то родственница есть, но сто процентов не знаешь.

Я тоже находила! Когда дочка была маленькая, пришли гости, в серванте стояли фотографии. Свекровь их собрала, чтобы показать гостям. Одна фотография осталась там. Это была фотография с крещения моей дочери. Той был год. На фотографии я, муж и дочка. Взяли эту фотографию, чтоб отдать свекрови, гостям показать. И заметила, что на фотографии выцарапаны глаза. И вблизи было видно, что на фотографии как - будто что-то подожгли, как будто свечкой. Но никаких надписей не было.

У нас была одна родственница, не хочу брать грех на душу, но после ее визита это случилось. Она ночевала в нашей комнате. Дальняя родственница, какая-то племянница свекра. После их визита мы находим у нас в подушке треугольник голубого цвета, из ткани, Распарываем, открываем, а там сложено гофре, бумага, открываем – там арабская вязь, какие-то символы, похожие на арабские буквы. Что – то написано. Еще к нему приделаны были перья, не то петушиные, не то куриные, птичьи перья. Треугольник нашла свекровь. А я нашла перья, пучок небольшой, связанный цветными нитками. Вот так много-много оборотов, несколько цветов, я сейчас не помню, какие цвета, но помню, что были цветные нитки. И цветные перья.

Вообще, делают на разное. Делают на одежду, делают на подушки, делают в постель. В постель часто делают, почему, потому, что человек много времени проводит во сне, ночью он расслаблен, на него проще действует эта энергетика.

(Почему колдовством и порчей занимаются женщины, а не мужчины?)

Женщины более мнительны, более эмоциональны. Так природой заложено, что женщины ближе к ментальным сферам.

Эти четыре истории , которые вы прочитали - выдержки из интервью, которые я проводила в Армении летом 2019го. Должна отметить, что это лишь капля в море, а таких историй великое множество. Не будет преувеличением сказать, что у каждого моего информанта была история, связанная с колдовством. Даже, если мой информант не верит в магию – обязательно будет какой-то случай, который пришел бы на ум, будь это история подруг, родственниц и так далее.

Эти короткие выдержки наглядно показывают, что в современной Армении колдовство необычайно актуально. Посетительницы кафе гадают друг другу на кофейной гуще, представительницы любой профессии и образования делятся друг с другом номерами телефонов гадалок и целительниц, а черную полосу в жизни принято объяснять спрятанной где-то в одежде или постели порче – тухтугир («тухт» с армянского «бумага», «гир» - текст).

Тухтугир , если верить информантам, делается в основном с целью причинить вред, что примечательно, вред именно в семейных отношениях (чаще всего, он делается, чтобы развести пару). Выглядит тухтугир как кусочек бумаги (или ткани), на который нанесено «заклинание». То, что обычно происходит дальше - бумага сворачивается, складывается и вшивается в постельное белье – это уже не тухтугир, а кап (от «капель» - завязывать). Тухтугир в целом это просто текст на бумаге, даже не обязательно плохой, это может быть и талисман. Но, в представлении моих информантов (а может быть, и в целом современных армян, т.к. особого различия в обыденном разговоре между тухтугир и кап, никто не делает) под категорию тухтугир попадают так же: фотографии с выцарапанными глазами, вырезанные лоскутья одежды, фотоснимок, оставленный с осколками зеркала на свежей могиле (такая история тоже была), т.е. любой объект, который можно расценить как магический и вредоносный.

Я бы хотела отметить, что использование магии и вера в нее не зависит от уровня образования и места жительства информанта (среди моих информантов были люди с высшим образованием и без, и живущие и в городах, и в деревнях), но в абсолютном большинстве случаев зависит от пола (больше женщины, чем мужчины) и семейного статуса (скорее замужние, чем незамужние). Мне нередко доводилось слышать от своих информанток, что , будучи незамужними, они отмахивались от всей этой колдовской темы, но с появлением семьи начали опасаться того, что кто-то действительно может причинить семье вред. Думаю, это вполне закономерно – у замужней женщины появляется новый уровень тревог, связанный с семьей: переживания за ребенка, переживания, что мужа уведут, кто-то рассорит, появится соперница, отношения со свекровью не сложатся. Иногда мужчины тоже транслировали нарратив о колдовстве, вспоминая случаи из детства, но чаще всего , они в колдовство не верят и к магическим практикам не прибегают, а истории из детства, которые они вспоминали, касались родственниц женского пола.

Я думаю, что вы заметили, как часто фигурирует в приведенных цитатах свекровь и другие родственницы со стороны мужа. Здесь важно обозначить статус свекрови в армянской семье. Среднестатистическая армянская семья это далеко не только муж, жена и, впоследствии, ребенок, напротив – это молодожены, которые очень часто (в абсолютном большинстве случаев) живут с родителями мужа. Молодая семья не сепарируется, не живет отдельно («что соседи скажут?», «зачем снимать что-то, если у мужа есть дом?»). На молодую жену, которая входит в новую семью (не конструирует вместе с мужем семью, а входит в уже сложившуюся) ложится обязанность не только быть хорошей женой (т.е., хорошо готовить, обслуживать мужа, содержать дом в чистоте), но и заботиться о семье мужа. Ей необходимо понравиться самому жесткому цензору – матери мужа. Думаю, каждая армянская девушка с детства слышала «подметай пол лучше, представь, если бы твоя свекровь рядом стояла!».

Как получилось, что свекровь – такая властная фигура в патриархатной армянской семье? Важно понимать следующее: в традиционной армянской семье женщина подавляется, причем подавляется сначала своими родителями, затем мужем и родственниками мужа, которых она должна слушаться всю жизнь. Но, становясь матерью сына, то есть, отца будущего семейства, женщина приобретает власть в силу своего 1) возраста, 2) статуса: теперь она мать главы семейства, все подчиняются ее сыну и единственная, кто может ему перечить, это она. В ее руках сосредоточена власть, и теперь она может подавлять невестку точно так же , как подавляли ее.

Но случается и такое, что сын идет против воли матери (помните сюжет «глаз остался на соседкой девочке»? Сын выбрал в жены не ту девушку, которую ему хотела его мать). В такой ситуации свекровь может почувствовать, что она уступает более молодой - и, что немаловажно, фертильной женщине, которая даст мужу потомство, следовательно, станет более весомой в его глазах и, в гонке за влияние на него, может составить конкуренцию его матери. И тут в ход идут разные методы устранения соперницы за мужское внимание, но самые распространенные из них – порча.

В ходе своей полевой деятельности я искренне надеялась собрать истории о порче на бизнес, карьеру и т.п. Но абсолютное большинство моих интервью транслировало одну боль – порча, которая может вызвать семейный конфликт, в чем чаще всего подозревают свекровь или других родственниц мужа.

Почему родственниц? Информантки на этот вопрос коротко мне отвечали: «мужчинам это не нужно». В какой-то степени это правда. Армянский мужчина проводит мало времени дома. Он уходит на работу, возвращается, а дома его встречают жена и его же мать/сестра, другие женщины, готовые ему служить. Женщины, которые в его отсутствие дома, на почве каждодневной бытовой коммуникации, начинают чувствовать конкуренцию. Думаю, зачастую мужчина даже не в курсе, какая борьба за его внимание разгорается за его спиной.

Почему это происходит именно таким образом? Мне сложно сходу ответить на этот вопрос. Безусловно, популярность колдовских практик в Армении берет свои корни в социальном устройстве общества и тех не-равных возможностях, которые предоставляются представителям разного гендера. Однако, преждевременно подводя итоги своего еще не закончившегося исследования, я могу сказать, что проблема мне видится в воспитании девочек. Девочки из армянских семей с большой вероятностью с детства слышат о том, что они должны уметь готовить, чтобы хорошо накормить мужа, и учить армянский язык, чтобы петь своим детям колыбельные на родном языке. Для девушки, с детства подготавливаемой к тому, как быть матерью, женой и невесткой, распад брака равносилен смерти. Семья – это самое важное, а угрозу семенной идиллии надо устранить любой ценой. Женщина лимитирована своей семьей, в то время, как мужчина может реализовываться не только в семье, но и в профессии, жизненном призвании, кругу друзей.

Женщина не может влиять на свое будущее – но, по крайней мере, она может попросить подругу погадать ей на кофе или картах Таро, чтобы хотя бы иметь представление о том, что в будущем ее ждет. Женщина боится подвоха и порчи - и как одержимая ищет в постельном белье и на изнаночной стороне одежды зашитый туда тухтугир. Тогда она сможет вовремя его обезвредить и спасти семью от катастрофы.

Я хочу подчеркнуть, что нынешнее поколение молодых армянских девушек сильно отличается от того, о котором говорю я. Я апеллирую к позднему советскому и раннему постсоветскому поколению. Современные армянские девушки более независимые, уверенные в себе и своем будущем. Тем не менее, на настоящий момент для меня очевидно, что колдовские практики в Армении имеют ярко-выраженную семейную направленность, а пользователями и «жертвами» колдовства пока что чаще всего являются женщины, игнорирующие рациональные причины проблемы (провела всю ночь после операции убирая потоп дома, поэтому заболела) в пользу магических (свекровь прокляла, т.к. хотела другую невестку), точно так же, как дурное расположение мужа или его измены объясняются «сглазом» (навс), а не избалованностью, безнаказанностью и мужской вседозволенностью в патрархатном армянском обществе.

P.S. Я не могу не выразить глубокую благодарность антропологу Юлии Антонян, чья диссертация об армянских колдовских и целительских практиках послужила мне глубоким бэкграундом и придала смелости в собственном актуальном исследовании.

tags: Decolonization, Research, USSR, Armenia

- I had an abortion – my neighbor did it, she is a doctor. I didn't do it in the clinic – the documents had to be drawn up. So, I went next door. When I was walking home, my mother-in-law started doing the laundry. I asked her not to do this – we bought a new washing machine, which she did not know how to use. I came home to lie down, but I looked – and saw a foam from the washing machine coming out into the staircase. Instead of lying down, I continued doing laundry until eleven o'clock in the evening. All my feet were wet, mother-in-law went to bed, and I kept wiping the floor. Finally, I laid down. On the second day, I had severe pain. Usually, the blood is purified, but nothing came out for me. My mom came and went to my room. I lied to her, said I had a kidney attack. In the evening, I felt terrible, my temperature raised to forty degrees, and my husband called a neighbor. She said, "you need to call the doctor."

The doctor realized that something went wrong because, for her part, she did everything right.

I sat up in my bed. Everything hurt. I roared, I wrinkled the pillow in pain. Suddenly I felt something hard in it. At work, I already heard people saying that some women found it too... I thought it was the same thing… They opened it – there was fluff and folded paper that also contained fluff and hard to read hieroglyphs. They were Turkish or Arabic. My mother-in-law planted it on me!...

(Was your mother-in-law able to hex?)

- I do not know, but they said that she is fond of it. Everyone in the village does it – they can do everything. My mother-in-law knew how to do it. None of the nieces loved her – everyone called her a witch. I tore it all up and flushed it down the toilet. I haven't found anything since then. And I didn't look. We have moved, and life has changed. In general, they can sew it into clothes. They can tear up the lining, put it in and sew it up. They did it to someone I knew: they did it to a woman from my work to break her up with her husband. She found it by accident.

(Why would your mother-in-law do this to you?)

- She wanted her son to marry a neighbor's girl. She was saying so even years after: "I still have my eye on the village girl."

– We found tukhtugir a couple of times. One was hidden in a pillow. It looked like strings. It was obvious that it wasn't wrapped up by accident: someone weaved it and put it in on purpose. It was a curse. We threw it into the water – they say it should be burned or drowned. We found threads, I think they were colored. And there was grain. I don't know, some kind of grain - a pea, or a lentil – something like that. They said that it was so that there were squabbles at home so that it was restless so that there were arguments. Also, there were some feathers that seemed to be woven.

My mother gave me a little golden key on my 16th birthday. Then we forgot about it – it was hidden somewhere. One time my mom was sweeping – and the house was old with the floor made of boards – and from somewhere, either from under the plinth or elsewhere – something folded flew out. A piece of paper. Mom opened it, and there was my key, so they thought it was done to me on purpose.

There was my key, there were needles, and it all was wrapped in colored thread. And when they unfolded the paper, and there was a writing in old Russian, it was hard to read, we only understood the "God". In old Russian, incomprehensible. The impression was that they asked God to do something to us. They told my mom that someone did it so that I would never have a wedding. The plot was that I stayed in this house. And so it turns out that I returned to this house, and I, in fact, did not have a wedding. I was married without a wedding. I think my grandmother did it – she was the only one who visited us. Things like that often happened to our house.

(And when you found it, did you have any clues about who might cast a curse?)

– Well, we knew that it was some sibling, but you never know one hundred percent.

- I found it too! When my daughter was little, we had guests over, and there were some photographs on the cupboard. My mother-in-law picked it up to show it to our guests. One photo remained there. It was a photograph of my daughter's baptism. She was one year old. It was a picture of me, my husband, and our daughter. We took this photo to give it to the mother-in-law so she could show it to the guests. And I noticed that the eyes on this picture were scratched out. And for the close-up, it was visible that the picture was burned, as if with a candle. But there were no inscriptions.

- We had one relative, I don't want to take a sin on my soul, but it happened right after her visit. She spent the night in our room. She was a distant relative, father-in-law's niece. After her visit, we found a blue triangle made of fabric in our pillow. We ripped it up, opened a triangle, and saw a piece of corrugation. We unwrapped it – and there was an Arabic script, some symbols that look like Arabic letters. Something written. It also has feathers attached to it, either from a rooster or chicken, some bird feathers. My mother-in-law found the triangle. And I found a small bunch of feathers tied with colored threads. Just like that – there were many, many ties, several colors, I don’t remember which colors, but I remember that there were colored threads. And colored feathers.

In general, they do it in many different ways. Inside the clothes, inside the pillows, in the bed. They often put it in bed, why, because people spend a lot of time in sleep: at night, they are relaxed, so this kind of energy works easier on them.

(Why are women, and not men, do witchcraft and cast curses?)

– Women are more suspicious, more emotional. It is so prescribed by nature that women are closer to the spiritual realms.

These four stories you read are excerpts from interviews I conducted in Armenia in the summer of 2019. I must note that this is just a drop in the ocean, and there are a large number of such stories. It would not be an exaggeration to say that each of my informants had a history related to witchcraft. Even if my informant does not believe in magic, there will certainly be some cases that would come to mind, be it the story of friends, relatives, and so on. These short excerpts clearly show that witchcraft is extremely relevant in modern Armenia. Women in cafes are reading each other's tea leaves, women of different professions and educations are exchanging fortune-tellers' and healers' phone numbers with each other. And it is customary to explain the black streak in life by the curse that was hidden somewhere in clothes or inside the bed – tukhtugir ("tukht" means "paper " in Armenian," Gir " means "text").

Tukhtugir, according to the informants, is done mainly to cause harm, notably, to damage family relationships (usually to break up a couple). Tukhtugir looks like a piece of paper (or cloth) with a "spell" written on it. What usually happens next – the paper is being folded down gets sewn into bed linen – and then it is no longer tukhtugir, but a cap (from "kapel" – to tie something up). Tukhtugir in general is just a text on a piece of paper, not even necessarily a bad one – it can also be made as a talisman. But, in the view of my informants (and perhaps, in general, modern Armenians, since no one makes a difference in an everyday conversation between tukhtugir and kap), under the category of tukhtugir also fall: photographs with scratched out eyes, cut out pieces of clothing, a photograph with fragments of a mirror left on a fresh grave (there was such a story too), i.e. any object that can be regarded as magical and harmful. I would like to note that the use of magic and belief in it does not depend on the level of education and the informant's place of residence (among my informants there were people with and without college education, living both in cities and in villages), but in the vast majority of cases it depends on gender (rather women than men) and marital status (rather married than single). I often heard from my informants that, being unmarried, they brushed off this whole witchcraft topic, but along with them getting married, they began to fear that someone might harm their family. I think this is quite natural – a married woman develops a new level of anxiety associated with the family: she worries about a child; she worries that her husband will be taken away; that someone will break them apart; that a rival will appear; that relations with her mother-in-law will not work out. Sometimes men also broadcast a narrative about witchcraft, recalling cases from childhood – but mostly they do not believe in witchcraft and do not resort to magic practices. And the stories from childhood that they recall are related to their female relatives. I think that you have noticed how often the mother-in-law and other relatives from the husband's side appear in the interviews given above. It is important to indicate the status of the mother-in-law in the Armenian family. The average Armenian family is far from only a husband, wife, and, subsequently, a child – on the contrary, they are newlyweds who very often (in the vast majority of cases) live with their husband's parents. A young family does not separate, does not live apart from the husband's parents (“What will the neighbors think?”, “Why rent a place if the husband's family has a house?”). A young wife who enters a new family (does not create a new family with her husband, but enters an already established one) has the obligation not only to be a good wife (i.e., cook well, serve her husband, keep the house clean), but also to take care of the husband's family. She needs to please the toughest censor – her husband's mother. I think that every Armenian girl heard in her childhood this phrase: “You have to sweep the floor better than this, imagine if your mother-in-law was standing next to you!”.

How come the mother-in-law has become such a dominant figure in the Armenian patriarchal family? It is important to understand that in a traditional Armenian family, a woman is being suppressed – first by her parents, then by her husband and her husband's relatives, whom she must obey all her life. But, becoming the mother of a son, that is, the father of the future family, a woman gains power due to her 1) age, 2) status: now she is the mother of the head of the family, everyone obeys her son, and she is the only one who can contradict him. She has power concentrated in her hands, and now she can suppress her daughter-in-law the same way she was being suppressed. But it also happens that the son goes against his mothers' will (remember the part about “the eye on the village girl"? The son did not marry the girl his mother wanted him to, but the one he chose himself). In this case, the mother-in-law may feel that she is inferior to a younger woman, and, importantly, a fertile one. The one who will give her son an offspring, therefore, will become more worthy in his eyes and also might compete with the mother-in-law over the influence on her son. And then different methods of eliminating a rival for male attention are used, but the most common of them is a curse.

In the course of my fieldwork, I sincerely hoped to collect stories of the curses cast to harm business, career, etc. But the vast majority of my interviews broadcast one pain – a curse that can cause family conflict, mostly with the mother-in-law or husband's female relatives as suspects.

Why relatives? My informants answered to this question shortly: "Men don't need this." To some extent, this is true. The Armenian man spends little time at home. He leaves for work, returns, and at home, he is welcome by his wife and his mother/sister/other women who are ready to serve him. Women who – since his absence at home – begin to feel the competition on an everyday basis. I think that often a man does not even know what a struggle for his attention is flaring up behind his back.

Why does it happen this way? It is difficult for me to answer this question right away.

Certainly, the popularity of witchcraft practices in Armenia is rooted in the social structure of society and those unequal opportunities that are given to representatives of different genders.However, prematurely summing up the results of my not finished yet research, I can say that I see the roots of this problem in the girls' upbringing. Since their childhood, girls from Armenian families are often being told that they must cook so they can feed their husbands well, and learn Armenian to sing their children lullabies in their native language. For a girl, siche her early childhood trained to be a mother, wife and daughter-in-law, the breakup of marriage equals death. The family is the most important thing in the world, and the threat to the family idyll must be eliminated at any cost. A woman is limited by her family, while a man can get fulfillment from his work, his life purpose, a circle of friends.

A woman cannot influence her future – but at least she can ask her friend to tell her fortunes on tea leaves or tarot cards so that she can be aware of what awaits her in the future. A woman is afraid of witchcraft and curse – so she obsessively searches for a tukhtugir sewn into bed linen or her clothes. Then she will be able to neutralize it in time and save the family from disaster.

I want to emphasize that the current generation of young Armenian women is very different from the one I am referring to. I'm appealing to the late Soviet and early post-Soviet generations. Modern Armenian women are more independent, confident in themselves and their future. Nevertheless, based on the interviews it is obvious to me that witchcraft practices in Armenia have a pronounced family orientation, and the users and "victims" of witchcraft so far are mostly women who ignore the rational causes of the problem (a woman who spent the whole night after her abortion cleaning the flood at home and therefore felt sick) in favor of magic (a woman who thinks she was cursed by her mother-in-law because she wanted a different daughter-in-law). Just like the bad attitude of a husband or his betrayal are explained by the "evil eye" (navs), and not by spoiledness, impunity and male permissiveness in patriarchal Armenian society.

P.S. I would like to express my deep gratitude to the anthropologist Yulia Antonyan, whose dissertation on Armenian witchcraft and healing practices served me as a deep background and gave me courage in my own research.