На конференции
Методкабинет феминистских исследований я сделала доклад об одном примере такого исследования — книге Сэди Плант «Нули и единицы», изданной в 1997 году. Эта книга о положении женщин в западных культурах после промышленного переворота, а затем возникновения и широкого распространения вычислительной техники, представляет собой пример трудноклассифицируемого феминистского исследования. Она состоит из небольших фрагментов, склеенных между собой каким-то непостижимым принципом, названия которых далеко не всегда отвечают их содержанию. К тому же, книга обращается к таким разным методологиям для сплетения своей истории, что трудно выделить среди них ту, которая была бы ключевой для всей книги: простая культурная критика обогащается в ней аналитическими элементами, взятыми из искусствознания, философии, психоанализа и перемешивается с детальными разъяснениями устройства вычислительных машин.
Этот пример — далеко не единственный случай многообразия в феминистских исследованиях. Как мне кажется, феминистские исследования представляют собой уникальный пример современного знания, рождённого прежде всего под влиянием философского постструктурализма, и в этой заметке я постараюсь дать предварительное описание того,
что делает феминистское знание
феминистским, а феминистский метод — захватывающим и нетривиальным.
Сделаю это, для краткости, по пунктам. - Феминистский метод обладает огромным потенциалом: он не вписывается в отдельный вид академического знания, а скорее протекает сквозь его сетку. Это его ценное свойство — трансдисциплинарность;
- Феминистская теория, как замечает Лукка Фрейзер, не универсальна, а трансверсальна: она не совершает процедуру унификации, превращая все языки в один, а сохраняя их различия ищет способы сообщения между этими языками;
- Феминистское искусство может работать как феминистское исследование: важна не принадлежность, а метод;
- Не существует “феминистской философии”, — тем лучше: возможно, феминистской мысли ближе нефилософия, как подсказывает анализ Катерины Колозовой. Нефилософия не ограничена структурой, по мнению Франсуа Ларуэля, присущей любой философии (создание фиктивного языка над миром, или клонирование реального), и в этом смысле она ближе к насущному миру и текущей политической повестке;
- Говоря феминизмы, а не феминизм, мы обращаем внимание не на разобщенность, а на умение работать с множественностью. Этот пункт — феминистская полифоничность;
- Неопределимость феминизма в рамках одного направления можно считывать как его позитивную характеристику: не искать в нём свойств законченного, циркулирующего внутри себя знания или основания для чего-либо, а воспринять его как процесс, позволяющий связывать несовместимые иначе вещи и поддерживать их. О важности работы над практиками связывания в философии говорит Алла Митрофанова в лекции Как засуществовать в несуществовании.
- Нас не проведёшь: мы знаем, что феминизм и индивидуализм в конечном итоге очень далеки друг от друга. Феминистское действие — всегда действие коллективное или направленное на общеполезный результат.