tags: Искусство, Исследования, Киберфеминизм, Киборги, Коренные народы, Ксенофеминизм, Утопия

Художественные, кураторские, педагогические, издательские и даже просто перформативно манифестируемые в бытовой плоскости — женские дуэты — политически формирующие сборки. Нередко дуэтные единства развиваются именно из бытовой плоскости подружеского общения, где артикулируются солидарные политические интересы и дефициты, фантазируются способы их отвоевывания и восполнения, совершаются открытия новых форм и практик. Несмотря на разную по продолжительности активность, упомянутые проекты ощутимо воздействовали на профессиональные поля и повлияли на наличествующие расстановки сил и тем. Так, всего за несколько интенсивных лет совместных усилий калифорнийский педагогический дуэт начала 1970-х Джуди Чикаго и Мириам Шапиро институционализировал феминистское искусство в мировой практике. Важные явления для истории женской культуры в постсоветском российском контексте сложились в петербургских 90-х, где Алла Митрофанова и Ирина Актуганова основали «Кибер-фемин-клуб» — площадку для новейших теоретических и технологических практик, художественных экспериментов. В этой же среде незамедлительно развил активность и художественный дуэт Глюкли и Цапли — «Фабрика Найденных Одежд», ставший весомым прецедентом, расширившим ценности в искусстве 90-х, 00-х, 10-х и до сих пор вдохновляющий современные поколения постсоветских художниц. Московские деятельницы начала 2010-х, кураторский дуэт искусствоведки Надежды Плунгян и художницы Виктории Ломаско, инициировал в 2012-м году «Феминистский карандаш» — масштабный выставочный проект сыгравший важную коммуникативную роль между разными поколениями постсоветских художниц. Подобную коммуникативную значимость имели и организованные в 2015-м в Москве, художницами Микаэлой и Мариной Винник, женские художественные мастерские «Кухня».

Зачастую и само вхождение в профессиональное поле требует совместных усилий — тактические подружеские сборки, в период становления и/или после совместной учёбы, ведь от коллектива порою проще манифестировать, будучи и защищённой и одновременно видимой! В современном украинском искусстве активен союз художниц Анны Щербины и Валентины Петровой, и что, пожалуй, немаловажно, их встреча состоялась в 2014 году на курсе педагогического дуэта Катерины Бадяновой и Лады Наконечной, имеющего неоспоримо-формирующее влияние на актуальную художественную ситуацию. В начале 2000-х после совместной учёбы начинали действовать Евгения Белорусец и Катерина Мищенко, а также совершали совместные шаги художницы Жанна Кадырова и Ксения Гнилицкая, которые сейчас действуют самостоятельно. Со времён учёбы в НАОМА и до сих пор активен кураторский дуэт Лизаветы Герман и Марии Ланько. В истории украинского искусства 90-х подавляюще преобладают мужские художественные сообщества (Паркоммуна, Харьковская школа фотографии и др.) и слово «подружка», если и употреблялось то в качестве +1 к мужской фигуре — то есть скорее подружка художника, нежели подружки-художницы. Однако, есть сведения и об одной совместной работе двух художниц круга Паркоммуны, Натальи Радовинской и Виктории Пархоменко, «Умеющим вязать» (1992) — ироническая инсталляция о том как правильно вязать и носить шапочки, но, к сожалению, история так же сообщает, что вскоре обе художницы покинули искусство, предположительно, в поисках стабильного заработка. Известно и что многие профессиональные художницы-жёны/подружки художников 90-х, (о чем свидетельствуют и тексты исследований и тексты житейских сетований), оставляли искусство ради поддержки семьи в пользу занятий коммерчески актуальным в тот момент, прикладным (рестовраторским), декоративным (батиком, флористикой и тд.), а также педагогическим трудом (художественные школы, дома детского творчества). Им и посвящается этот «Найденный дуэт» специфической флористической медиальности детско-декоративного творчества.

Objet Trouvé!!

Женский Дуэт ответственно и помпезно участвует в создании женской генеалогии, вверженно изучает её в своих практиках, воспроизводит столь хрупкое нестабильное начертание наследования, что часто склонно к исчезновению.

Для Женских Дуэтов важна генеалогия, вбирающая не только имена и теории, что формулируют и провозглашают знание страстным голосом, вдыхающим в нас жизнь, борются за знание по эпистемологическим причинам, или более широкого круга деятельниц и исследовательниц, но и генеалогия весьма различающихся женских практик (возможно, даже отделённых от их носительниц, практик, имеющих самостоятельное материальное значение). Генеалогия, позволяющая узнавать и вписывать расстраивающие, смущающие, смешивающие, расширяющие, соблазняющие и туманные виды стремящихся поразить как бессмыслица и одновременно столь прагматичных сплетений.

В эту генеалогию мы разволнованно вносим художниц, героинь киноклуба «Подружка» и некоторых песен, домашние дела, спортивные провалы и достижения, взбивание мягких пиков, жемчужины древнегреческой драмы, великих представительниц элегантных и остроумных бесед в мессенджерах, создательниц теорий, исследовательниц чашечек, сорняки из теплиц для эротизации языка, рты и их проклятья из-под стола, Великих Элегантных Воспитательниц, Королеву Подружек и «ещё плюс всё» (Вирджиния Плат) другое, что позволяет нам не догматично действовать и мыслить.

Непривычно не догматично: создавать себя через странную линию родства между женщинами и (их) практиками по самым разным видимым и невидимым причинам. Все женщины в этой генеалогии опасны: «домашняя хозяйка с развитием ребёнка» (Бетти Фридан) не менее опасна, чем учёная и активистка. А Дуэт связан родством с другим Дуэтом и интенсивно, и эфемерно.

Действование, меры и манеры Женских Дуэтов мы находим ориентированными вокруг того, чтобы постоянно и подробно, на микроуровне изменять контуры знания и значения, чувствительно включаться в них аффективным и тактильным знанием, знанием очень практическим, миниатюрным и незначительным. Это то знание, что со страстью индивидуального аффекта, столь значительной силы в женском культурном производстве, борется с универсальной не пластичностью классической Истины, принуждая её становится процессуальной, открытой, становится вопросом договора между многими активными сторонами различия.

Эта новая объективность, новые способы существования Истины возможны за счёт разоблачения, которое производят такие аффективно и эмоционально взнежённые феминности сообща, остроумно указывая ей, во-первых, на её ситуационность, воплощенность, на либидинальную позицию этой «Малышки среди других малышек» (Жан-Франсуа Лиотар), на её отнюдь не нейтральное эпистемологическое желание захвата и колонизации тех, кто миниатюрнее, неопределеннее, развдвоеннее.

А, во-вторых, на материальную значительность самого аффекта, благодаря практической и теоретической работе многих женщин считающегося теперь не незначительным индивидуальным проявлением, никак не связанным с блеском абстракции Истины, а некой связывающей все агентности, причём, на уровне доиндивидуальном, своеобразной силой гравитации материи, неким коллективно разделяемым, ощущаемым, очень материальным процессом, тем, что соединяет нас, силой материи, способной весьма заметно влиять на силу разума — мешать мышлению, помогать мышлению. Менять представление о познании с гуманистического представления о нём как о мышлении на представление о нём как о чувствительности к тому, что значимо (Карен Барад). Что активирует, раскрывает сложное, не нейтральное и тонкое поле различий.

Не потому ли женские дуэты очень хорошо чувствуют различия между собой и ресурсно снабжёнными маскулинными индивидуациями, некими Отцами, что преимущественно не слышат, как в своей «Пещере говорят одно и то же» (Люс Иригарей)?. Отцами, что «облизывают леденцы в форме Отцов» (Недоброжелательница) и не могут остановится. Так они пишут свою историю и сопротивляются её размягчению, феминизации, как и феминизации политических решений и воплощений.

«Чем больше я даю, тем больше остаётся» — утверждает Джульетта. Женский Дуэт дан нам в собственной практике как форма удовольственного обмена между нами, наводнённого половодьем аффектов и интенсивностями.

Приятие другого наслаждения без какой бы то ни было причины (например, наслаждение говорить возвышенным языком или же языком не аффектированным), великие эфемерные натяжения, «Как нам создавать свою красоту?» (Люс Иригарей). Взаимно трансформирующее становление или восстановление сил: Упражнение Подружка.

Возмутительные удовольствия, возмутительные кукольные ценности: сияющее «girlish», что часто женщины отваживаются практиковать лишь сообща или практиковать скорее как «жизнь», чем как «искусство», проводя не дружелюбную к ним самим дихотомическую черту. Женские дуэты же утверждают: «Без подружки ни в жизни, ни в искусстве!». Как и множественные парные героини наших Игр: Стелла Дарвин и Гингема Хабермас, Мэрри и Мальввина, Сцилла Вирпул и Харибда Хёрши, Сильвия Вульф и Вирджиния Плат, Электра и Антигона, Проззерпина и Персефона, Дерзкая Девчонка и Маленькая Воровка.

Героини «Добро Пожаловать В Кукольный Дом!», как, возможно, и участницы других Женских Дуэтов встречают друг друга в обмене через Принцест (термин Вирджинии Плат). Принцест — это и взаимное соблазнение, и мышление женских связей в пространстве телесной материальности и запрета на существование, флёр Фрейда и дискурсивный отказ от него, а также ироническая практическая форма освоения концепта «New kin» Донны Харауэй — подружка как новая специфическая беспричинная форма близости, притяжение не по крови, а по выбору.

«В колледже меня волновал каламбур Шекспира, сочетание kin (родня) и kind (добрый) — самый добрый не был непременно роднёй в смысле семьи; становиться роднёй и делать добро (группа, забота, родство не связанное с рождением, нешаблонное родство и множество иных резонансов) — это расковывает воображение и может изменить историю» (Донна Харауэй).

Как пишет Донна Харауэй, «женская культура — это сознательный продукт, произведённый механизмами создания притяжений».

Упражнение Подружка — это упражнение в нюансированной коммуникации, тренировка особых форм внимания другая к другой, чувствительности, упражнение в ловкости и тонкости аффективного сонастраивания.

Упражнение, которое обучает тому, как «половодье индивидуального аффекта» может помогать создавать политические плетения и связи через сознательную и сложно выстроенную работу с чувствованием, через развитие чувствительности к наслоениям, пересечениям, проблемным измерениям — всему, что формирует позиции, из которых индивидуации и сборки действуют, мыслят, говорят, значат, через развитие чувствительности к тому, чего не хватает, к тому, что подавлено, невидимо, вытесняемо, чувствительности к странным «пространствам эмансипации, где никто ещё не был» (Анна Родионова). Эта чуткость к сложности материи действия и значения всегда была знакома «женскому народу» (Элен Сиксу), но очень долго политической силой не считалась.

Мы замечаем также ещё один эффективный феномен в Женском Дуэте: нарастание пышности с одновременным взаимоусилением участниц или самусилением Дуэта. Что означает морфо-логическую разработку поверхности материи оборок, складок, слоёв, «Фестончики! Кругом фестончики!» (Татьяна Эфрусси), но ещё это и конфигурация, что делает нас смелее, маневреннее. «Помпезные и манерные» (Марк Фишер), мы чувствуем и знаем, что наши кружева не нейтральны как по драматическим, так и по эпистемологическим причинам. Мы можем прокричать это в форме кукольного критического проклятья слоёной структуры, отнюдь не шуточного.

Взаимоусиливают друг друга Женские Дуэты и через другие совместные практики: игры, взаимное обучение, утешение, совместное смешивание и оформление, взаимное становление, совместные исследования и совместные свершения, грёзы и слёзы.

Важным регистром этих практик мы находим Парный Инсайт — одновременное чувственно-аффективное «озарение»-продвижение-вместе между подружками — что-то, что, возможно, обнаруживается только в женском опыте совместности, вне пределов возможных сексуальных отношений между женщинами, что-то, что побуждает представлять: «Возможно, в будущем женщины будут биться за взаимную любовь» (Елена Ревунова).

Женский Дуэт «Добро Пожаловать В Кукольный Дом!» локализуется в двух городах: Киев и Санкт-Петербург. Генеалогия нашего Дуэта включает и другие пары городов: Харьков и Воронеж, Керчь и Россошь, Москва и Кронштадт.

Наше интенсивное воображение Процветания, как и наша чувствительность к отсутствиям, особенности нашего становления как деятельниц искусства связаны с особенностями локализаций, практик включения и исключения, работой саморганизаций и институций, с настоящим и прошлым двух дочерей крушения самого большого универсалистского проекта и политических и человеческих коллапсов (связано, безусловно не ресентиментно, но продуцирующе-практически). К соединяющему нас контексту, именуемому «постсоветским», мы подходим не тематически, а ситуационно, вбирая возможности и ограничения, права и правила доступа, интерфейсы коммуникаций и их отсутствие через необходимость быть вместе связанными материальностью метафоры и особенностями пространства.

Из особенного в пространстве сплетается общее особенное в феминных двоицах: через историю о первоначальном накоплении символических и иных капиталов маскулинностями и последующих материальных разворачиваний ими заботливого менеджмента общего будущего пробиваются стратегии ответа: покушение на сильных с негодными средствами, перевыкрадывание, соблазнение, откусывание, присвоение, которому к лицу удвоение. Например, наш вздорный девиз: «Переприсвоить всё!», где контркража — это локальная возможность глобального отмщения.

Или же специфическая материально-дискурсивная бедность, обилие пустот постсоветского контекста побуждает двоицы желать проникать существованием в дискурсы, практики и институции, и агрессивно, и заботливо, просачиваясь, заполняя, тонко или активно наращивая плетение, чувствуя его политическую необходимость и ценность.

Желание утвердить новое здесь пролегает не через новое прорывающее, а через созидающее, смазывающее, соединяющее практики, локальности, материи, странные формы знания, ситуационности, которые способны к связыванию и желают его не потому ли, что чувствуют, являют, осмысляют свою частичность, опосредованность, материальную воплощённость и происходящие из этих ограничений ответственность и объёмное удовольствие видимости.

В ролях:
Королева Подружек, Стелла Дарвин, Сцилла Вирпул, Сильвия Вульф, Мальввина, Персефона, Маленькая Воровка, Антигона — Жанна Долгова.
Недоброжелательница, Гингема Хабермас, Харибда Хёрши, Вирджиния Плат, Мэрри, Проззерпина, Дерзкая Девчонка, Электра — Ульяна Быченкова.

Материалы публикации подготовлены участницами феминистского художественного дуэта «Добро Пожаловать В Кукольный Дом!». Текст «Упражнение Подружка» написан Жанной Долговой на основе совместных бытовых удовольствий, политических грёз, исследовательских игр и теоретических изысканий. Ульяной Быченковой была предложена тема исследования, а также найдены и концептуализированы Объекты.

tags: Art, Research, Cyberfeminism, Cyborgs, Indigenous Peoples, Xenofeminism, Utopia

Artistic, curatorial, pedagogical, publishing, and even just performatively manifest in the everyday plane — women's duets — are politically forming assemblies. Often duet unities develop precisely from the everyday plane of friendly communication, where solidary political interests and deficits are articulated, ways of winning them back, and filling them are fantasized, and new forms and practices are discovered. Despite the different duration of the activity, these projects significantly affected the professional fields and affected the existing balance of forces and topics. In just a few intense years of joint efforts, the California teaching Duet of the early 1970s, Judy Chicago and Miriam Shapiro, institutionalized feminist art in world practice. Important phenomena for the history of women's culture in the post-Soviet Russian context developed in the St. Petersburg 90’s, where Alla Mitrofanova and Irina Aktuganova founded the “Cyber-Femin-Club” — a platform for the latest theoretical and technological practices, artistic experiments. In the same environment, the artistic Duet of Glucklia and Zaplia — “Found Clothes Factory” — immediately developed activity, which became a significant precedent that expanded the values in the art of the ’90s, 00’s, 10’s and still inspires modern generations of post-Soviet artists. Moscow artists of the early 2010s, a curatorial Duet of art historian Nadezhda Plungian and artist Victoria Lomasco, initiated in 2012 “Feminist Pencil” — a large-scale exhibition project that played an important communication role between different generations of post-Soviet artists. Women’s art workshops “Kitchen”, organized in 2015 in Moscow by artists Mikaela and Marina Vinnik, had a similar communicative significance.

Often, entering the professional field itself requires joint efforts — tactical friend assemblies, during the formation period and/or after joint studies, because it is sometimes easier to manifest from the team, being both protected and visible at the same time! In modern Ukrainian art, the Union of artists Anna Shcherbina and Valentina Petrova is active, and what is perhaps important, their meeting took place in 2014 at the course of the pedagogical duet of Katerina Badyanova and Lada Nakonechnaya, which has an undeniably formative influence on the current artistic situation. In the early 2000s, after studying together, Yevgenia Belorusets and Katerina Mishchenko began to act, as well as artists Zhanna Kadyrova and Ksenia Gnilitskaya, who now act independently, took joint steps. The curatorial Duet of Lizaveta Herman and Maria Lanko has been active since their studies at the National Academy of Visual Arts and Architecture. In the history of the Ukrainian art of the ’90s, male art communities (Parcommune, Kharkiv school of photography, etc.) overwhelmingly predominate, and the word ‘girlfriend’ was used as an addition to a male figure — that is, rather an artist's girlfriend than a girlfriends-artists. However, there is information about one joint work of two artists of the Parcommune circle, Natalia Radovinskaia and Victoria Parkhomenko, “Who can knit” (1992) — an ironic installation about how to knit and wear hats correctly, but, unfortunately, history also reports that soon both artists left art, presumably in search of a stable income. It is also known that many professional artists-wives/girlfriends of artists of the '90s (as evidenced by research texts and texts of everyday complaints), left art for the sake of family support in favor of classes that were commercially relevant at that time, applied (Conservation and restoration of cultural heritage), decorative (batik, Floral design, etc.) arts, as well as pedagogical work (art schools, children's art homes).

Objet Trouvé!!

The Female Duet responsibly and pompously participates in the creation of female genealogy, studying it in their practices so desperately, replicating a highly fragile unstable sketch of inheritance that tends to vanish.

Genealogy is very important for the Female Duets that is absorbing not only names and theories that articulate and proclaim the knowledge so passionately, encourage us to new life, fighting for the knowledge due to epistemological reasons or a broader group of activists and researchers, but rather genealogy of differing woman practices (possibly even separated from their actors, these practices that have autonomous physical meaning). The genealogy allows us to know and capture frustrating, embarrassing, blending, expanding, tempting, and vague views aspiring to impress as nonsense and at the same time, it is a very pragmatic plexus.

In this genealogy we excitedly add women artists, heroines of the film club “Girlfriend” and certain songs, household chores, sports fails and achievements, churning of soft peaks, pearls of ancient Greek drama, great practitioners of elegant and ingenious conversations in messengers, creators of theories, researchers of cups, a weed from a greenhouse to eroticize the language, mouths, and their damnations from under the table, the Great Elegant Governess, the Queen of Girlfriends and “also plus the whole” (Virginia Plath) other that allows us to act and think non-dogmatically.

Non-dogmatically unusual: to create itself through a strange line of kinship between women and (theirs) practices for various visible and invisible reasons. All women in this genealogy are dangerous: “housewife with child identity” is not less dangerous than researchers or activists. The Duet is akin to another Duet as intensively as ephemerally.

We found actings, moderations, and manners of the Female Duets focusing on changes of outlines of knowledge and meanings at the macro level, to be included sensually in it with affective and tactile knowledge, with a very practical, tiny, insignificant knowledge. This is the knowledge that struggles with universal inflexibility of traditional truth which is forced to become processual, open, to become a question of a contract between active sides of distinction; that struggles with the passion of individual affect.

This new objectivity, new ways of truth’s existence are possible due to disclosure that is collectively produced of affectively and emotionally fluffed femininity. Firstly, they smartly refer to her situationist and embodiment, to the libidinal position of this “Infant among other infants” ( Jean-François Lyotard), to her nonneutral epistemic desire of catching and colonizing those who are smaller, more vague and cloven.

Secondly, they refer to the materialistic significance of affect itself as a result of the practical and theoretical work of many women so affect isn’t an insignificant individual expression that isn’t related to abstract Truth but rather is a linking agency. Moreover, linking at the pre-individual level, it is rather a particular power of matter’s gravity, collectively shared, perceived, very materialistic process, something that connects us, a power of matter that can influence the force of mind — to interrupt thinking and to help it. To change an understanding of perception from humanistic ideas as about thinking to ideas as about sensitivity for what is significant (Karen Barad). Something that launches, discloses difficult, nonneutral, and delicate fields of differences.

Isn't it because the Female Duets are very sensible of the differences between themselves and resource-rich masculine individuations, certain Père, that they mostly don't hear the same things being said in their “Сave where it says the same thing” (Luce Irigaray)? Père that “licks lollipops in the shape of Fathers” (Unfriend) and can't stop. This is how they write their history and resist its softening, feminization, as well as the feminization of political decisions and incarnations.

“The more I give, the more is left”, says Juliet. The Female Duet is given to us in our own practice as a form of contented exchange between us, flooded with a flood of affects and intensities.

The acceptance of another pleasure without any reason (for example, the pleasure of speaking a lofty language or a language that is not affected), the great ephemeral tensions, “How do we create our own beauty?” (Luce Irigaray). Mutually transforming becoming or recuperating: Exercise Girlfriend.

Outrageous pleasures, outrageous doll values: the shining "girlish" that often women dare to practice together or practice as “life” rather than “art”, drawing a dichotomous line that is not friendly to them. The Female Duets also claim: "Without a girlfriend, neither in life nor in art!". As well as multiple paired heroines of our Games: Stella Darwin and Gingema Habermas, Marry and Malvvina, Scylla Whirlpool and Charybdis Hershey, Sylvia Woolf and Virginia Plath, Elektra and Antigone, Prosserpina and Persephone, the Cheeky Girl and the Little Thief.

The heroines of “Welcome to the Dollhouse!”, as well as members of other Female Duets, meet each other in an exchange via Princest (a term of Virginia Plath). Princest is both mutual seduction, and thinking of female connections in the space of corporeal materiality and the ban on existence, Freud's Fleur and discursive rejection of it, as well as the ironic practical form of mastering the concept of “New kin” by Donna Haraway — girlfriend as a new specific causeless form of intimacy, attraction not by blood, but by choice.

“I was moved in college by Shakespeare’s punning between kin and kind—the kindest were not necessarily kin as family; making kin and making kind (as category, care, relatives without ties by birth, lateral relatives, lots of other echoes) stretch the imagination and can change the story.” (Donna Haraway)

As Donna Haraway writes, “women’s culture,” like women of color, is consciously created by mechanisms inducing affinity.”

The Girlfriend exercise is an exercise in nuanced communication, training special forms of attention to each other, sensitivity, and an exercise in dexterity and subtlety of affective attunement.

An exercise that teaches how the “flood of individual affect” can help create political weaves and connections through conscious and complex work with feeling, through the development of sensitivity to layers, intersections, problematic dimensions — everything that forms positions from which individuations and assemblies act, think, speak, mean, through the development of sensitivity to what is missing, to what is suppressed, invisible, repressed, sensitivity to strange “spaces of emancipation where no one has ever been” (Anna Rodionova). This sensitivity to the complexity of the matter of action and meaning has always been familiar to the “women’s people” (Hélène Cixous), but for a very long time it was not considered a political force.

We also notice another effective phenomenon in the Female Duet: an increase in pomp with simultaneous mutual reinforcement of the participants or self-strengthening of the Duet. What does the morphological development of the surface of the matter of frills, folds, layers, “Scallops! Scallops all around!” (Tatiana Efrussi), but it is also the configuration that makes us bolder and more maneuverable. “Pompous and mannered” (Mark Fisher), we feel and know that our laces are not neutral for both dramatic and epistemological reasons. We can shout this out in the form of a puppet critical curse of the layered structure, not a joke at all.

The Female Duets also reinforce each other through other joint practices: games, mutual learning, consolation, joint mixing and design, mutual formation, joint research, and joint achievements, dreams, and tears.

An important register of these practices we find Paired Insight — simultaneous sensuously affective “insight”-promotion-together between girlfriends — something that may be found only in women's experience of togetherness, beyond the limits of possible sexual relations between women, something that encourages us to imagine: “perhaps in the future women will fight for mutual love” (Elena Revunova).

The Female Duet “Welcome To the Dollhouse!” is localized in two cities: Kyiv, and St. Petersburg. The genealogy of our Duet includes other pairs of cities: Kharkiv and Voronezh, Kerch and Rossosh, Moscow, and Kronstadt.
Our intense imagination of Prosperity, as our sensitivity to the absences, particularly our development as an activist art related to the peculiarities of the locations, practices of inclusion and exclusion, the work of community organizations and institutions, present and past with two daughters of the collapse of the great universalist of the project and the political and human collapse (connected, certainly not with ressentiment, but with practical reproduction). We approach the context that connects us, called “post-Soviet”, not thematically, but situationally, taking into account opportunities and restrictions, rights and access rules, communication interfaces, and their absence through the need to be connected by the materiality of metaphor and the features of space.

From the particularity in space, the general particularity is intertwined in feminine twos: through the story of the initial accumulation of symbolic and other capital by masculinities and their subsequent material unfolding of the caring management of the common future, response strategies are made: an attempt on the strength with useless means, re-stealing, seduction, biting off, appropriation, which is to face doubling. For example, our absurd motto: "Re-Assimilate everything!", where counter-theft is a local opportunity for global revenge.

Or the specific material-discursive poverty, the abundance of voids in the post-Soviet context, encourages the twos to want to penetrate the existence of discourses, practices, and institutions, and aggressively, and carefully, seeping, filling, subtly or actively increasing the weave, feeling its political necessity and value.

The desire to establish the new here lies not through the new that breaks through, but through the creative, lubricating, connecting practices, localities, matters, strange forms of knowledge, situationality, which can connect and desire it, not because they feel, show, comprehend their particularity, mediateness, material embodiment, and the responsibility and voluminous pleasure of visibility that arise from these limitations.

Cast:
Queen of Girlfriends, Stella Darwin, Scylla Whirlpool, Sylvia Woolf, Malvvina, Persephone, Little Thief, Antigone — Zhanna Dolgova.
Unfriend, Gingema Habermas, Charybdis Hershey, Virginia Plath, Marry, Prosserpina, Cheeky Girl, Elektra — Ulyana Bychenkova.

The publication materials were prepared by participants of the feminist art duet “Welcome To the Dollhouse!”.The text “Exercise Girlfriend” was written by Zhanna Dolgova based on joint everyday pleasures, political dreams, research games and theoretical research. Ulyana Bychenkova proposed a research topic, as well as found and conceptualized objects.