В девяностые, когда стремительное развитие сетевых технологий ускорило образование различных форм технического утопизма, одновременно, и в России, и в Австралии появилось множество кибер-феминистских объединений. VNS Matrix из Аделаиды и Кибер-Фемин-Клуб из Санкт-Петербурга отдельно подруга от подруги, в разных концах Земли, работали с идеями о женщинах, технологиях и искусстве. И если в то время Россия и Австралия синхронно размышляли о большом потенциале интернета для устранения неравенства, с тех пор международных взаимодействий было мало. Находясь в руках частных лиц, новые технологии не привели к сбоям в капитализме и патриархате, как это предрекали ранние сетевые культуры. Да и до сих пор большим вопросом является, что за “глобальное сообщество” вообще тогда материализовалось.
Онлайн-технологии не только создают новые модели коммуникаций, но и усугубляют эксплуатацию в глобальном масштабе. Помимо того, что соцсети поддерживают дискриминируемые группы и важные политические меры, они создают культурное и политическое пространство для бездумной трансляции идеологических позиций по важным вопросам. Некоторые формы онлайн-дискурса размыли историческую обсуловленность определённых отношений до того, что они стали казаться универсальными.
Возьмём, например, импорт американского понятия “BIPOC” (Black, Indigenous, and People of Color - Черный, Коренной и Человек Цвета) в некоторые виды австралийского жаргона. Этот язык впитался в аналитические разговоры, которые ведутся в критической и ориентированной на определёное сообщество среде, - как в современном искусстве, так и среди политических лидер_ок мнений в соцсетях и активистских кругах (многие из них определяют себя феминистками или привержен_ками интерсекционального подхода). Эти онлайн-дискурсы часто подхватывают широко распространённые “традиционные” СМИ, поэтому сфера влияния вовсе не маленькая.
В США термин BIPOC существует для того, чтобы подчеркнуть особое расовое угнетение, испытываемое Чёрными, Коренными Народами и Людьми Цвета. Однако, в Австралии Чёрными являются Коренные народы, и насилие со строны колонизаторов является особым в этом контексте. Использование термина BIPOC в обсуждении расовых вопросов в Австралии пренебрегает историческим значением этого термина и подразумевает уравнивание всех видов расизма, с которыми сталкиваются небелые люди, включая мигранто_к.
Помимо искажения смысла, такое использование языка, особенно в буржуазных дискуссиях, не связанных с материальными реалиями, может привести к стиранию конкретных типов структурной дискриминации, которые испытывают отдельные группы людей, и приуменьшению роль, которую они играют в жизни людей. Представитель_ница коренного населения, пострадавш_ая от передающихся из поколение в поколение травм, имеет опыт, существенно отличный от, скажем, опыта небел_ой мигрант_ки третьего поколения, котор_ая извлекл_а выгоду из колониализма и системной “белизны”. Термин размывает различия в отношениях к власти между людьми, которых он должен был поставить в центр.
Аналогичный процесс произошёл с понятием "интерсекциональности". Эту концепцию разработали чернокожие американские феминистки, вслед за Кимберли Креншоу, как оптику, позволяющую рассматривать, как системы власти и угнетения воспроизводят неравенство на основе пола, расы, класса, инвалидности и других иерархий. В некоторых видах австралийского феминистского дискурса термин в конечном итоге используется как риторический инструмент, который обозначает любой тип индивидуальной идентичности на неолиберальном рынке. Любопытно, что классовый аспект тоже, как правило, исчезает из дискуссий.